Баграмов Э.А. Национальный вопрос в борьбе идей.
Глава 4. ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ В ДУХОВНОМ ОБЛИКЕ НАРОДОВ. КРИТИКА БУРЖУАЗНЫХ КОНЦЕПЦИЙ
Среди реакционных теорий, мешающих росту взаимопонимания народов, заметное место принадлежит буржуазным концепциям национального характера.
Существует ли национальный характер? Казалось бы, этот вопрос излишний. Встречаясь с людьми различных национальностей, знакомясь с их искусством, традициями и обычаями, мы неизменно убеждаемся в том, что представители той или иной нации по-своему выражают мысли и чувства, свойственные всем нам, что им присущи в каждый данный период определенные характерные оттенки в восприятии тех или иных вещей и явлений, определенная манера реагирования на них, словом, все то, что придает известный колорит и специфику духовной активности представителей нации, национальной культуре. Страницы многих книг, описаний разного рода путешествий и исторических хроник заполнены рассказами и впечатлениями о чужих нравах и характерах. Примечательно, что, чем меньше времени пробыл иной из западных авторов в незнакомой стране, тем с большим апломбом спешит он поведать нам о таинственных свойствах национальной психики ее народа, о глубоких культурных различиях как следствии загадочной судьбы нации. Реальность некоего особого духа нации не только не вызывает сомнения ни у одного из этих авторов, напротив, она кажется им аксиоматической, и вся проблема лишь в том, как, опираясь на те или иные свойства психики, сконструировать определенную схему исторического прошлого, настоящего и будущего данной нации. Едва ли есть смысл доказывать, что познавательная ценность подобных сочинений, несмотря на отдельные удачные наблюдения, как правило, весьма невысокая.
Вопрос об изучении особенностей духовного облика народа возник из практических потребностей людей, их естественного стремления знать характер и обычаи населения стран, с которыми они поддерживают те или иные связи.
Начиная с Геродота и Тацита, ученые древности, рассказывая о дальних странах и населявших их народах, немало внимания уделяли описанию их нравов и привычек. Это, как считали в древности, могло облегчить сношения с соседями, предвидеть их замыслы и намерения. В описаниях такого рода было много фантастического, хотя подчас в них содержались и интересные факты, сведения, почерпнутые из непосредственного наблюдения за жизнью других народов.
По данным этнографических исследований, в ходе межплеменных сношений уже с незапамятных времен действуют противоположные тенденции — как к сближению, так и к разобщению этнических групп. Отчужденность, возникающая при первых контактах, преодолевается в процессе учащения связей. Однако это же общение нередко обостряло у людей чувство принадлежности к своей группе. Американские социологи У. Сэмнер и А. Келлер, авторы книги «Наука об обществе», следующим образом характеризуют это чувство обостренного этнического самосознания: «Члены даже самых малых и наиболее примитивных обществ уже склонны, как показали наблюдения, проводить резкое различие между собой и другими, иными словами, между лицами, образующими группу (in-group), и теми, которые принадлежат к другой группе (out-group). Наша группа и все, что она делает,— это сама истина и добродетель, а к тому, что к ней не принадлежит, относятся с подозрением и презрением». Подобное психологическое состояние, названное этноцентризмом, рассматривается этими социологами как универсальное явление человеческого рода, начиная от бесписьменных обществ вплоть до современных цивилизованных народов. Однако эта точка зрения опровергнута действительно научными этнографическими наблюдениями, среди которых нужно прежде всего сослаться на исследования выдающегося русского ученого Н.Н. Миклухо-Маклая, более поздними исследованиями многих зарубежных этнографов.
Прогрессивные ученые разбили не только выводы об извечной враждебности человека к представителям других культур, они опровергли и сам взгляд на представителя «примитивного» общества как существо, лишенное гуманных качеств,